“В бессознательном нет времени” - расхожая фраза, которую следует читать как “в бессознательном нет хронологического времени, но есть логическое”.

В структуре логического времени, делимой на три такта, можно увидеть как метафору жизни субъекта в целом, так и логику самого процесса анализа:

1) Момент начала игры (мгновение видения)
Субъект, по факту рождения включен в некую цепь означающих (семейная история, ожидания и желания его родителей по поводу его рождения и уготованной ему роли, и даже более широкий культурный контекст общества, в котором он растет).
Чтобы вступить в игру под названием “жизнь”, субъекту необходимо “соблазниться другим”, отождествиться с ним, желать занять место его желания.

2) Время для понимания (время ожидания)
Субъект обретает себя только в отношениях с другим, воображаемая идентификация с местом другого позволяет мне предположить, что он думает обо мне, и тем самым обрести некий образ себя.
Однако, тут возникают некоторые сложности:
- во-первых, обретая себя через другого, субъект становится сам для себя непрозрачен, отчуждение самого себя в этом образе для него скрыто;
- во-вторых, на этом уровне, любое движение другого грозится разрушить моё представление о себе, обездвиживает меня. На воображаемые координаты трудно опереться, они то и дело расплываются, словно рябь на воде, искажая изображение.
Как же возможно обрести “понимание” и разотождествиться с этим другим (или даже, маленькими другими, которые то и дело занимают место субъекта, и не дают ему дыхнуть в их взаимоподобии?)
- “Говорите!”
Говоря в анализе, субъект дает выход тому небытию символического, в которое он заключен, и которое давало о себе знать в качестве тех необъяснимых симптомов, трудностей, повторений, с которыми субъект сталкивался в себе.
Рассказывая свою историю, очерчивает он ту последовательность, которая привела его к существующему положению дел.

3) Ставка в игре (момент заключения, вынесение суждения)
Час истины субъекта - момент принятия решения, в котором важна спешка.
Очертив пределы той судьбы, в которую он включен, он может наконец вынести суждение о своем месте в нём.
Столкновение с собственной истиной - это разрыв, событие, - которое затребует мужества перестать обживать ситуацию привычным способом и создать некое изобретение, которое позволит субъекту обнаружить своё место в Символическом.
Место, которое у него больше никто не отнимет, поскольку оно есть творение ex nihilo, - поскольку оно не отсылает больше ни к чему, помимо решения самого субъекта о том, какое место во всей этой истории он занимает.
Только здесь символический порядок находит своё воплощение, обретает бытие.

Однако, именно здесь, в последнем такте, подчеркивается важность поспешности, необходимость зафиксировать обнаруженную истину посредством смещения на некую иную субъективную позицию, посредством действия.
Иначе, всегда есть риск вернуться обратно к предыдущему такту, в уже некую привычную ситуацию, на привычные “рельсы” означающих цепочек, в которых невротически навязчивым образом выбор никогда не совершается, сомнение по поводу своей позиции будет всегда стоять на пути преградой, а вместо действия осуществляются только нервные тики.